Истории и современности мусульманских общин центрально-европейской части России Пензенской области. Но там, где налажено соработничество, открываются удивительные страницы нашей, почти неизученной, истории.

Воспоминание Аббаса Анвяровича Юсупова, который является внуком имама-мухтасиба ДУМЕС по Пензенской, Куйбышевской, Ульяновской и Тамбовской областям Яруллы Юсупова. Текст оригинала приводится без изменений.

Юсупов Ярулла Сулейманович родился в с. Ялгаш (с. Б. Труев) Кузнецкого уезда Пензенской губернии в 1880 году, в семье священнослужителя.

Мой прадед Мустафин Сулейман Юсупович наряду со службой занимался земледелием. Мой дед Ярулла Сулейманович с 10-13 лет был направлен на обучение в духовную семинарию (медресе), сначала в Симбирскую, а потом – в Рязанскую губернию. После многолетней учебы в двух духовных семинариях в начале ХХ века он направляется в высшую духовную Академию г. Стамбул (Турция) для получения высшего духовного образования. В тоже время он заключает брак с приемной дочерью управляющего делами Сурской суконной фабрики (хозяин – Асеев) – Фаридой Мухуддиновой.

От совместного брака у них рождаются 12 детей: 2 дочери, 10 сыновей. К великому сожалению, 9 их детей умирают в младенчестве от болезней и несчастных случаев.

К началу Великой Отечественной войны у них в живых осталось трое детей: Аббас, Анвяр (мой отец), Марфуга. В 1944 году в боях с немецко-фашистскими захватчиками от осколочного ранения в сердце погиб его старший сын – Юсупов Аббас Яруллович, который похоронен на военном кладбище в центре г. Кингесепп (Ленинградская область). Чтобы его имя не было забыто, после моего рождения (21.07.1950 года) мне дали его имя – Аббас.

Его младший сын – Юсупов Анвяр Яруллович прошел три войны: Гражданскую в Средней Азии, Белофинскую, Великую Отечественную. Скончался 17.03.1999 года в г. Уфе, в возрасте 85 лет. Похоронен рядом со своим отцом в с. Б. Труев.

Его дочь – Юсупова Марфуга Ярулловна скончалась 16.08.1994 года в г. Казань в возрасте 84 года, где и похоронена.

С тех пор, как я стал осознавать окружающий мир, дед мне запомнился как мусульманин, несущий мир и добро, благоразумие и честность, опрятность, чистоту души и тела, несущий своим прихожанам слова и заветы нашего пророка Мохаммеда (да благословит его Аллах и приветствует!).

В середине 50-х годов в наших деревнях не было ни радио, ни электричества, хотя они находились в двух шагах от цивилизации.

Как все дети, я обычно просыпался очень рано. На улице еще было темно, а на кухне (задняя изба) уже горели керосиновые лампы, около печи мать пекла блины или перямичи к утреннему чаю. Дед с бабушкой сидели за столом, на котором стоял пышущий жаром самовар, и заваривали чай. Дед, как всегда, после утренней молитвы сидел в белой рубашке, в белых штанах, на голове – бархатная черная тюбетейка. От него веяло чистотой и белизной. Еще до моего пробуждения он уже приготавливал мне сладкий чай, и когда я садился за стол, то он, произнося молитву, подавал мне чашку сладкого чая. Для меня это ежедневный обряд представлял какое-то таинство, и с небес снисходила божья благодать.

После чаепития он обычно уходил к себе в кабинет, где у него было очень много книг на арабском языке, которые он постоянно читал. Он нес своим прихожанам не только божье слово, но еще просвещал их в делах международной и внутренней политики. В его кабинете, кроме книг, еще стоял современный, по тем временам, ламповый радиоприемник «Восток-57», который работал от аккумулятора, поскольку в то время электричества у нас не было. Каждую ночь он слушал по этому приемнику не только новости, но и радиостанции «Голос Америки» и «ВВС», которые вещали на русском языке, ввиду чего был в курсе всех международных событий. И перед утренней молитвой, перед прочтением намаза, он всегда сообщал своим прихожанам о том, что происходит в мире на текущий момент. И многие, особенно молодые, приходили в мечеть, чтобы услышать последние новости, после чего оставались на молитву. Впоследствии они становились постоянными прихожанами мечети.

С большим удовольствием я слушал, как он читает «никях» новобрачным. Он никогда не читал «никях» тем, у кого не было официальной регистрации брака. Он не ограничивался чтением «никяха». Прежде чем прочитать «никях», он разъяснял молодым суть супружеской жизни, их права и обязанности, что запрещено Кораном, а что разрешено, как они должны строить свои семейные отношения. Это длилось минут 40-45. Только после их согласия на то, что их союз является добровольным, заключается без принуждения, по согласованию сторон и они не имеют злых, корыстных умыслов, он читал им «никях».

Немного вернемся назад, к началу ХХ века. После возвращения из Стамбула, он на своем подворье, за свои средства строит и открывает медресе, где обучаются грамоте и слову божьему дети из бедных семей. В мужских классах все занятия ведет он сам, а в женских классах – его родная сестра Юсупова Сабиря Сулеймановна, которая впоследствии становится женой имама соборной мечети в с. Татарский Канадей Курмакаева Мухаммеджана-хазрята. В 1937 году, в годы сталинской репрессии, его расстреляли, как неугодного элемента Советской власти. Местонахождение его могилы неизвестно. В замужестве Курмакаева Сабира Сулеймановна с тремя дочерьми и сыном уезжает в Среднюю Азию в г. Джизак, от преследования местных властей. Она скончалась в феврале 1976 года, ровно спустя год после смерти своего старшего брата – Юсупова Яруллы Сулеймановича. Похоронена в г. Джизаке (ныне Республика Узбекистан).

В 1957 году я пошел в первый класс. Со стороны некоторых учителей нашей школы (не буду конкретизировать) по отношению ко мне были гонения, высказаны нелестные слова. А я был виноват только в том, что был внуком ахунда. В то время некоторые «личности» в религии видели какое-то зло. Но время показало, что они глубоко заблуждались. Когда я в слезах приходил домой и говорил деду: «Я не буду учиться в этой школе, направь меня в медресе», на что он отвечал: «Сейчас такое время, я не могу этого сделать». «Придет время и Аллах все расставит на свои места», - успокаивал меня дед.

Его очень большая заслуга состоит в том, что он добивался перед советскими властями, чтобы открывались мечети, официально зарегистрированные. Благодаря его усилиям в тех регионах, где он был ахундом и мухтасибом, официально действующих мечетей было больше, чем в Татарстане и Башкортостане.

В 1947 году моего деда назначили руководителем делегации мусульман СССР для совершения паломничества в г. Мекку (хадж). Но из-за вспышки эпидемии холеры в Саудовской Аравии в совершении хаджа им было отказано. Только спустя 6 лет в 1953 году, он совершил хадж, где делегация из СССР была на приеме у одного из муфтиев мусульман Ближнего Востока.

В 50-60 годах он являлся делегатом очень многих конференций по религиозным делам, которые посвящались совместному сотрудничеству различных конфессий в деле укрепления мира во всем мире. В те же года он встречал многочисленные делегации из мусульманских стран. Например, из Каира во главе с президентом Египта. Они вместе с ним совершали намаз в Соборной мечети г. Ленинграда. Так же он встречал делегацию мусульман из Индонезии во главе с ее президентом – господином Сукарно.

Летом 1965 года, после окончания мною 8-ми классов, он взял меня в г. Москву, где проходило совещание глав мусульман СССР. Мы жили в гостинице «Россия». В совещании принимали участие муфтий мусульман России и Сибири - Шакир Хиалетдинов, муфтий мусульман Средней Азии и Казахстана Зыя Бабахан, муфтий мусульман республик Закавказья и многие другие духовные лидеры. После конференции Духовное управление мусульман приобрело загородную дачу у народной артистки СССР Лидии Руслановой, как резиденцию для встречи делегаций из мусульманских стран.

В этот день мы из гостиницы «Россия» выехали около 9 часов утра. За нами подъехала черная «Волга» ГАЗ-21. Поскольку мест в машине хватало не всем, мне пришлось ехать на коленях у муфтия Зыя Бабахан-хазрата. Через час после нашего приезда на дачу, подъехала сама хозяйка дачи – Лидия Русланова, со своей дочерью и адвокатом. Пока ее адвокат и представитель духовенства заключали договор купли-продажи, мы с ней и ее дочерью прогуливались по территории дачи. В тот же вечер на поезде мы с дедом выехали домой.

В 1967 году после окончания средней школы я поехал поступать на учебу в Казанское высшее командное танковое училище. Перед отъездом на сдачу экзаменов дед открыл Коран и прочитал суру из Писания. После чего он произнес: «Эта дорога не для тебя». Я поступил в это училище, но через два месяца вернулся домой. Его предсказание сбылось! К нему обращались многие люди, чтобы он помог им встать на путь праведный. Блудные мужья возвращались в свои семьи и начинали жить другой жизнью, любители часто заглядывать в граненый стакан после его молитвы навсегда забывали вкус и запах спиртного. Как это ему удавалось?! Тайна и загадка для нас!

В конце 50-х годов к деду в гости, в деревню Ялгаш, приезжали очень известные в религиозном мире люди. Приезжал Габдурахман-хазрат Расули - муфтий ДУМЕС вместе со своей женой Рауза-ханум. Они похоронены на территории Соборной мечети г. Уфы, на улице Тукая. Примерно в это же время у нас гостил имам Соборной мечети г. Москвы Насретдинов Халил-хазрат. В начале 60-х годов к нам в гости приезжал муфтий всех мусульман России и Сибири Шакир-хазрат Хиалетдинов и его секретарь .

В 1968 году я поступил учиться в институт и своего деда видел только во время каникул. Он очень гордился тем, что все его внуки получили высшее образование.

В 1973 году я был призван в ряды Советской Армии. После моей демобилизации дед прожил 2 месяца и покинул нас навсегда. Он скончался 3 февраля 1975 года. Похоронен в селе Ялгаш (Б. Труев Кузнецкого района Пензенской области). На его похоронах присутствовало около 300 мужчин, не считая женщин. Было получено более 20 телеграмм с соболезнованиями от религиозных управлений, правительственных и партийных органов. Свое соболезнование выразил Зыя Бабахан, Духовное управление мусульман России и Сибири (представитель которого присутствовал на похоронах). Загробную молитву читал имам Соборной мечети г. Ленинграда.

На его могиле установлен скромный памятник из черного мрамора. Перед кончиной он говорил: «Не ставьте мне памятник, а положите обычный камень без надписи». Но этот памятник привез из Пензы очень уважаемый человек нашего города Дикарев Алексей Андреевич (его уже нет среди нас). При жизни они очень уважали друг друга, поэтому вопреки завещанию деда, нам пришлось установить этот памятник на его могиле».