Кому выгодна дестабилизация?
Череда убийств исламских деятелей, начавшая с гибели Максуда Садикова, продолжившаяся убийством Валиуллы Якупова и нашедшая свое продолжение в трагической гибели Саида-афанди Чиркейского характеризуется явно общим почерком и существенно отличается от имевших место и раньше покушений на представителей так называемого «традиционного ислама».
Если прежние убийства можно было объяснить «джихадом ваххабитского подполья» против своих оппонентов, то сегодняшние события происходят на фоне начавшегося внутриконфессионального мусульманского религиозно-политического диалога. Если раньше «лесные» убивали официальных имамов и муфтиев, поддерживавших силовые методы решения религиозных разногласий, то сейчас устраняют именно сторонников внутриисламского диалога.
Кого-то категорически не устраивает наметившаяся перспектива мирного урегулирования религиозного и гражданского противостояния в мусульманском мире России. При этом, на мой взгляд, неправильно говорить только лишь о противостоянии «федерального центра» и «лесного подполья» (в том же Татарстане этого подполья просто нет) или «союзе национал-сепаратистов и исламистов» против российской государственности. При том, что, разумеется, нельзя игнорировать наличие и того, и другого, становится очевидным наличие некоей третьей силы, стимулирующей обострение процессов в общероссийском масштабе. Акции, подобные проведенным, невозможны без организационной поддержки и прикрытия влиятельных элитных групп на различных уровнях иерархии – как региональном, так и федеральном. Таким образом, приходится говорить о наличии в российском политическом классе своего рода «партии войны», интересы которой не совпадают с интересами федеральных и региональных элит в целом. Ангажированные эксперты-исламофобы выступают лишь как пиар-обслуга этой "партии ". Я думаю, ошибочно отождествлять эту «партию войны» с «силовиками» или «консерваторами» в противоположность «либералам» и т.п. Речь идет о том, что через дестабилизацию религиозной жизни протестная энергия низов, в том числе, мусульманских, канализируется в антигосударственное русло. Еще в 1970—80-е гг. советологи во главе с автором известной работы "Islam in the Soviet Union" А. Беннигсеном разработали теорию, вернее сценарий, по которому ключевым фактором распада СССР должен был стать взрыв на его мусульманских окраинах. В первую советскую перестройку этого добиться не удалось, но взрывоопасный потенциал, заложенный в процессе подготовки такого сценария, сдетонировал уже в 1990-е в виде гражданской войны в Таджикистане, чеченского сепаратизма и суфийско-салафитского конфликта на Кавказе в целом. Сегодня мы являемся свидетелями «перестройки-2»: «белоленточная» революция оказалась слишком слабой, чтобы свалить существующую российскую политическую систему, поэтому, как и на рубеже 1980-90-х гг. ставка опять делается «по Беннигсену» - на разжигание недовольства мусульман. В этом отношении происходящее представляет собой драматический вызов, обращенный к мусульманам России, их гражданскому самосознанию и политической зрелости. Антироссийская реакция, вполне понятная эмоционально, однозначно обрекает на катастрофу и самих российских мусульман как органическую часть этой страны. Если кто-то надеется выжить после общенациональной катастрофы - ему придется делать это в совершенно иных исторических условиях, по сравнению с которыми нынешние проблемы вполне могут показаться мелкими неприятностями, как это уже было один раз в начале ХХ века, когда последствия большевистской революции уравняли в правах и перспективах кадимистов и джадидов, унитаристов и федералистов, левых и правых таким образом, что многие выжившие позавидовали судьбам погибших.
И.Л. Алексеев, кандидат исторических наук, доцент, руководитель научных программ
Фонда «Марджани»
И.Л. Алексеев, кандидат исторических наук, доцент, руководитель научных программ
Фонда «Марджани»